29 сентября 2002 года
Задания. Решения. Комментарии
МЦНМО
МОСКВА 2003
1. Филолог В. Николаенко написал
шуточные стихи по мотивам известных литературных произведений
и назвал их "хокку".
Cюжеты каких произведений вы узнали? (Укажите названия и авторов.)
Что такое "хокку"? Почему приведённые хокку неправильные?
Сочините своё хокку на какой-нибудь известный литературный сюжет.
2. Вот как переведено разными авторами одно и то же место немецкого
стихотворения - описание нечистой силы, которая послушна главному герою.
Только глупый человек
Может спутать столичного франта
С императорским чиновником.
Женщина в вышитом кимоно
Отвергает бравого самурая,
Которого любила когда-то.
Трудно невысокому рюкюсцу
Втащить даже маленькое колечко
По склонам Фудзи!
Боги покарают
Того, кто не сеет рис,
А режет лягушек.
Неверная жена
Бросилась под грохочущую колесницу.
Боги мстят.
Не радуйся, отважный послушник,
в одиночку задушивший тигра!
Смерть подстерегает на всех путях.
Убивший старую женщину
Должен много раз переродиться,
Прежде чем взойдёт на гору Фудзи.
Зря гордится спесивый самурай,
Сидящий на городской стене!
Неизбежны - сперва сон, потом падение.
|
Слышу шорох тихих теней: В час полуночных видений, В дыме облака, толпой, Прах оставя гробовой С поздним месяца восходом, Лёгким светлым хороводом В цепь воздушную слились, Вот за ними понеслись; Вот поют воздушны лики; Будто в листьях повилики Вьётся лёгкий ветерок; Будто плещет ручеёк. 1808 г. |
Казни столп; кругом мерцанье; Чуть-чуть видно при луне Адской сволочи скаканье, Смех и пляски в вышине. "Кто там? Сволочь! Все за мною, Вслед бегите все толпою; Было б там кому плясать, Как с женой я лягу спать". Сволочь с песней заунывной Понеслась за седоком: Словно вихорь бы порывный Зашумел в бору сыром. 1816 г. |
Сравните эти фрагменты. Обратите внимание на общее впечатление, особенности интонации, лексики, звучания.
Если можете, укажите авторов и названия оригинала и русских переложений.
Вокруг стихотворения 1816 г. разгорелась ожесточённая полемика. Как вы думаете, как отнеслись к нему карамзинисты? Понравилось ли оно А. C. Грибоедову?
3. Вот отрывки одного из стихотворений известного современного поэта Тимура Кибирова.
Забирай, гражданин, и владей,
лиру скорби гражданской бери, не робей,
мне теперь не по чину она!
Я тебе подыграть не сумею на ней,
потому что не волк я по крови своей,
и не пёс я по крови своей.
.........................
И теперь, наконец, я могу выбирать:
можно "Из Пиндемонти" с улыбкой шептать,
можно Делии звучные гимны слагать,
перед Скинией Божьей плясать!
С Цинциннатом в тряпичные куклы играть,
цвет любимых волос и небес описать,
эту клейкую зелень к губам прижимать,
под Ижоры легко подъезжать!
Так что дудки, товарищи! Как бы не так!
В ваши стойла меня не загонишь никак!
Я не ваш, я ушёл. Я не пойман, не вор!
До свиданья, до встречи, дурак!
1988 г.
Представьте себе, что вам необходимо срочно и в отсутствие нужных книг подготовить издание этих отрывков. Напишите к ним примечания и комментарии, т. е. попробуйте сформулировать основную идею и догадаться, как она связана с временем написания, определить, какие цитаты из произведений русской литературы (укажите, если можете, названия и авторов) здесь встречаются. Подумайте, что ещё нужно пояснить.
1. Вот список (в порядке упоминания в задании на стр. 83) произведений, сюжеты которых можно узнать в шуточных стихах.
1. Н. В. Гоголь, "Ревизор".
2. А. С. Пушкин, "Евгений Онегин".
3. Дж. Толкин, "Властелин колец".
4. И. С. Тургенев, "Отцы и дети".
5. Л. Н. Толстой, "Анна Каренина".
6. М. Ю. Лермонтов, "Мцыри".
7. Ф. М. Достоевский, "Преступление и наказание".
8. Старинная английская детская песенка про Шалтая-Болтая
(или Л. Кэрролл, "Алиса в Зазеркалье").
Необходимо сделать несколько оговорок. Мы не считали ошибочными ответы, в которых вместо романа Достоевского называли "Пиковую даму", хотя в повести А. С. Пушкина нет речи о "перерождении" убийцы старой женщины - в финале Германн "сидит в Обуховской больнице в 17-м нумере ... и бормочет необыкновенно скоро: Тройка, семёрка, туз!.." Можно согласиться и теми, кто счёл "в одиночку убившим тигра" героя поэмы Шота Руставели "Витязь в тигровой шкуре". Правда, Тариэл не был послушником и в конце не погиб, а спас свою возлюбленную и женился на ней, но ведь и герой поэмы Лермонтова убил не тигра, а барса, так что некоторое послабление здесь оправданно. В других случаях пренебрежение к деталям делало ответ очевидно неправильным: Катерина из "Грозы" А. Н. Островского, действительно, "неверная жена", но она бросилась в Волгу, а не под поезд; можно сказать, что в жизни Ильи Ильича Обломова, героя романа И. А. Гончарова, были "сперва сон, потом падение", но невозможно вообразить его "сидящим на городской стене".
Сюжеты известных произведений пересказаны "на японский лад", но этого, конечно, недостаточно, чтобы всерьёз отнести стихотворения к хокку - жанру японской поэзии. Хокку, или хайку, - это нерифмованное трёхстишие (5-7-5 слогов). "Хокку" по-японски - "начальные стихи": эта форма образована отсечением последних строк от танки - японского пятистишия. Сначала это была преимущественно шуточная, пародийная поэзия ("хайку" по-японски - "комические стихи"), потом содержание её стало серьёзным.
"В классическом хайку фиксированное количество слогов - 5-7-5. Именно поэтому приведённые хайку являются неправильными. Кроме того, нарушаются и другие законы. В частности, хайку всегда пейзажны, в них должно быть обращение к природе и намёк на время года" (Е. Лактионов-Мандельштам, 9 кл., шк. 57, Москва). "Хокку представляет собой трёхстишие, имеющее не столько буквальное, сколько символическое значение. У каждого слова есть множество ассоциаций... Поэтому предельно лаконичный пересказ сути произведения, даже с заменой русских выражений на аналогичные японские, не может называться хокку" (Фёдор Дурнев, 11 кл., Академическая гимназия при Санкт-Петербургском государственном университете).
Заметим, что в русских переводах хокку, даже самых лучших, очень редко соблюдается требуемое количество слогов в строке. Но некоторые участники турнира в своих хокку преодолели (или почти преодолели) эту трудность.
Сёгун у моря
Восьмой год в плену девы.
Чёрных вод мука.
(Гомер, "Одиссея" - Евгений Лактионов-Мандельштам).
Немой самурай
Грустно глядит на воду.
Приказ исполнен.
(И. С. Тургенев, "Муму" - Фёдор Дорофеев, НГШ, Москва).
Жадность и глупость
Убили души невежд.
Страна погибает.
(Н. В. Гоголь, "Мёртвые души" - Ирина Филиппова, 10 кл.,
шк. 1189, Москва).
Сад из алых роз
Лишь маленькому принцу
Откроет любовь.
(А. де Сент-Экзюпери, "Маленький принц" - Анна Тимофеева,
11 кл., физико-математический лицей N 30, Санкт-Петербург).
2. Оригинал - баллада Готфрида Августа Бюргера "Ленора" (1773); русские переложения - "Людмила" В. А. Жуковского (1808) и "Ольга" П. А. Катенина (1816).
Назвать авторов правильно почти никому из участников конкурса не удалось. Некоторые узнали стиль Жуковского; из немецких поэтов чаще всего в работах фигурировали Гёте и Шиллер. Приведём самый курьёзный ответ: "Думаю, это Байрон, хотя он мог быть англичанином".
А вот сравнить отрывки (более или менее подробно) оказалось по силам многим. Нельзя не почувствовать лёгкую завораживающую мелодию первого отрывка; его звуки - сначала шорох (он буквально слышен благодаря аллитерации в первой строке), потом - пение, подобное дуновению ветерка или плеску ручейка (опять звукопись - повторяющиеся слоги во, ви, ли, ле). Зрительные образы этого отрывка бесплотны или прозрачны (обратим внимание на существительные тени, видения, облако, дым, ветерок, ручеёк и прилагательные тихий, лёгкий, воздушный). "Только слово гробовой выбивается и показывает, что описывается нечистая сила. Без этого указания можно решить, что речь идёт о прелестных дриадах, танцующих в светлых лесах" (Вера Белоусова, 10 кл., 57 шк., г. Москва). "Таинственность возникает благодаря плавной, песенной интонации: весь отрывок представляет собой одно предложение, конструкция которого создаёт впечатление постепенно накатывающейся волны... Также гармонию и плавность создают анафоры... Во втором фрагменте интонации отрывистые, "несущиеся", что усиливается ещё и прямой речью" (Вера Кастрель, 10 кл., гимназия 1514, Москва). "Эффект грубости, резкости, отрывистости... второй фрагмент более динамичен благодаря назывным предложениям: Казни столп; кругом мерцанье..." (Елена Качанова, 10 кл., лицей "Вторая школа", г. Москва). Многие заметили, что во втором отрывке главную роль играют не эпитеты, а глаголы и отглагольные существительные, обозначающие конкретные действия ("скаканье, смех и пляски", "бегите", "плясать", "с женой... лягу спать"); на этом фоне очень выразителен фольклорный эпитет "сырой" ("в бору сыром"). "Во втором фрагменте баллада переведена на русский лад, нечистая сила изображена так, как её представляли русские люди в средневековье... в связи с этим баллада переведена грубым русским языком" (Фёдор Дурнев, 11 кл.). "Во втором мы видим что-то вроде безумного ведьминского шабаша... нечистая сила громко воет... он напоминает роман ужасов - резкий, страшный и мрачный. Главный герой - кто-то демонический, вроде Дракулы, и приносящий зло. Если у первого отрывка цель - зачаровать, то у второго - напугать" (Екатерина Барышева, 11 кл., Академическая гимназия при Санкт-Петербургском государственном университете).
Н. И. Гнедич [19Николай Иванович Гнедич (1784-1833) - поэт, переводчик, автор полного перевода "Илиады" (первый перевод на русский язык с сохранением стихотворного размера оригинала, опубликован в 1829 году).], сторонник карамзинистов, в своей статье счёл многие строки "Ольги" "оскорбляющими слух, вкус и рассудок" и переадресовал Катенину его же собственные стихи:
Что вы воете не к месту?...
Песнь нескладна и дика.
А. С. Грибоедов назвал Гнедича "непримиримым врагом простоты" и высоко оценил в катенинской балладе "краткость, чрез которую описание делается живее".
Не зная подробностей русской литературной жизни почти двухвековой давности, авторы лучших работ тем не менее, исходя из общих представлений о карамзинистах и языке комедии Грибоедова "Горе от ума", нашли правильный ответ.
"Неудивительно, что вокруг стихотворения 1816 г. разгорелась полемика - оно слишком резко контрастировало с балладой Жуковского. Уверена, что карамзинистам оно не должно было понравиться" (Елена Демиденко, 10 кл., шк. N 1567, г. Москва). "Думаю, что карамзинисты, любители сентиментальности, были оскорблены употреблением слова сволочь, да и вообще такой бешеной интерпретацией уже переведённого в 1808 г. стихотворения" (Анна Тимофеева) "А. С. Грибоедов, с присущим ему остроумием и пониманием живого и яркого образного языка, возможно, и оценил это произведение позитивно" (Александр Макаров, 10 кл., шк. N 4, г. Десногорск). "Грибоедов, возможно, оценил бы этот отрывок по достоинству, его стиль как раз отличался остротой, сильными выражениями" (Екатерина Барышева). "Карамзинисты второе, жёсткое переложение должны были принять в штыки. Грибоедов скорее наоборот, т. к. он вместе с Чацким слов не боялся." (Екатерина Калашникова, 10 кл., шк. N 1189, г. Москва).
3. Стихи Т. Ю. Кибирова, хотя в них отражена совсем недавняя эпоха, оказались труднее всего для понимания. Настрой приведённых отрывков из "Стихов о любви" некоторые авторы сформулировали довольно удачно, хотя и чересчур общо: "Человек видит перед собой огромные возможности и не хочет больше оставаться в узости прежних взглядов. Стихотворение связано с перестройкой, временем свободы и надежд" (Андрей Максимов, 11 кл., гимназия N 1514, г. Москва); "Стихотворение написано в период перестройки. Кибиров подразумевает, что теперь не его задача писать о проблемах общества. Теперь у поэта другая роль. Он может выбрать самостоятельно, о чем и как ему писать" (Вера Белоусова); "Идеи свободы мысли и слова, свободной и полноценной жизни видны в нём. Автор пишет о радости свободного существования... И видимое обращение к античной культуре в его произведении выглядит как создание некоего утопийного мира" (Александр Макаров).
Но почти никто не понял, что "Стихи о любви" - это не ликование поэта, освободившегося от цензуры в результате перестройки, не радость эмигранта, теперь за границей уже не боящегося преследований за свои смелые стихи (так подумали те, кто слишком буквально воспринял слова: "Я не ваш, я ушёл"). В эпоху перестройки, когда для этого уже не нужны ни талант, ни гражданская смелость, поэты охотно заговорили о политике, обсуждая и обличая недавнее прошлое, и именно от них открещивается Кибиров, именно над ними, а не над властями или коммунистическими запретами, как многие решили, насмехается: "Основная идея произведения - неискренность гражданской лирики конца 80-х гг." (участник конкурса, имя которого мы, к сожалению, не смогли установить); "Лирический герой стихотворения отказывается от роли поэта как просветителя общества, гражданина прежде всего... прощается с гражданской миссией поэта и уходит в себя, в поэзию для души" (Вера Кастрель).
Смысл произведения Т. Кибирова (как и произведений некоторых других писателей и поэтов - наших современников) можно по-настоящему понять, только если узнаны и осмыслены многочисленные цитаты и отсылки.
Первый отрывок отсылает нас к хрестоматийному стихотворению Н. А. Некрасова "Поэт и гражданин" и - шире - ко всей его гражданской поэзии (достаточно вспомнить "скорбь вопиющую" из его "Размышлений у парадного подъезда" и слова из "Элегии": "Толпе напоминать, что бедствует народ, / В то время как она ликует и поёт, / К народу возбуждать вниманье сильных мира - / Чему достойнее служить могла бы лира?").
"Потому что не волк я по крови своей..." - строка из стихотворения О. Мандельштама "За гремучую доблесть грядущих веков..."
Второй отрывок почти целиком состоит из цитат.
"Из Пиндемонти" - стихотворение А. С. Пушкина 1836 г. Оно начинается важными для понимания отрывка словами: "Не дорого ценю я громкие права, / От коих не одна кружится голова. / Я не ропщу о том, что отказали боги / Мне в сладкой участи оспоривать налоги / Или мешать царям друг с другом воевать..."
"Тема пушкинского стихотворения перекликается с темой стихотворения Тимура Кибирова; их объединяет общая идея нового понимания свободы. Главную мысль современного поэта лучше всего выражают строки классика, ставшие своеобразным манифестом личной свободы. Во-первых, "никому / Отчёта не давать, себе лишь самому / Служить и угождать"; во-вторых, "для власти, для ливреи / Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи..." И наконец, "по прихоти своей скитаться здесь и там, / Дивясь божественным природы красотам, / И пред созданьями искусств и вдохновенья / Трепеща радостно в восторгах умиленья - / Вот счастье! Вот права" (Вера Кастрель).
Делия - героиня элегий римского поэта Тибулла, которого переводил поэт К. Н. Батюшков. Делия упомянута в стихотворении О. Э. Мандельштама "Tristia", сюжет которого взят из Тибулла: разлука с милой Делией, её гадание о новой встрече, мысль о смерти вдали от неё и мечта о неожиданном возвращении, когда она, необутая, из-за прялки бросится герою навстречу.
Скиния Божья - переносное, в виде шатра, святилище, которое Моисей велел сделать во время странствования через пустыню. В специальном её отделении находился ковчег завета - сундук со скрижалями. В скинии совершали культовые жертвоприношения до того, как был построен храм в Иерусалиме. Перед скинией (точнее, перед ковчегом завета) в Иерусалиме плясал царь Давид (Вторая книга царств).
"Цвет любимых волос и небес описать..." - возможно, полемическая отсылка к стихотворению Некрасова "Поэт и гражданин", в котором Гражданин, обращаясь к Поэту, говорит: "С твоим талантом стыдно спать! / Ещё стыдней в годину горя / Красу небес, долин и моря / И ласки милой воспевать".
"Я к губам поднесу эту зелень - / Эту клейкую клятву листов..." - начало стихотворения О. Э. Мандельштама 1937 г.
Цинциннат - главный герой романа В. В. Набокова "Приглашение на казнь". ("Пятнадцать лет было Цинциннату, когда он начал работать в мастерской игрушек... занимался изготовлением мягких кукол для школьниц...").
"Подъезжая под Ижоры..." - первая строка стихотворения А. С. Пушкина 1829 г.
Жюри конкурса по литературе не пользовалось формальными критериями
определения победителей, решения о награждении грамотой
"За успешное выступление на конкурсе по литературе"
и о присуждении балла многоборья принимались персонально
по каждой работе.